Главные новости сейчас: Европа снова ужесточает противоковидные меры, боясь новой вспышки, при этом в России заболеваемость уже 1,5 месяца устойчиво идет на спад. Многие расслабились — сняли маски, вернулись к тесному общению. Не рано ли?
Александр Горелов: Расслабляться абсолютно точно рано: чтобы темпы распространения инфекции замедлились, необходимо, чтобы иммунитет к ней сформировался у 60-70 процентов населения. По большому счету, не важно, произойдет ли это естественным путем (когда большинство переболеет) или поствакцинальным. Хотя, конечно, инфекция такова, что лучше ею не болеть, а потому я, например, однозначно сторонник вакцинации.
Но суть одна — только сформировав популяционный иммунитет, мы сможем надеяться на реальное замедление эпидпроцесса
Но статистика и в мире, и в России пока неутешительная. В нашей стране заболевших с начала эпидемии около 4,2 млн человек, добавим условно процентов 20-30 тех, кто перенес бессимптомно, к врачам не обращался и не тестировался. И еще около 4 млн привитых. То есть иммунная защита есть сейчас у 8-9 млн человек. От 146 млн — лишь 5,7-6 процентов. А мы говорим о базисном уровне — 70 процентов.
В целом в мире далеко не радостная ситуация. Переболевших 110 млн, от всего населения планеты процент мизерный. Так что ожидать, что эпидемия скоро закончится, не приходится.
Но ведь создали вакцины, идет вакцинация, казалось бы, должны справиться?
Александр Горелов: Должны, но на это нужно время. Вакцинация и у нас, и в других странах, за редким исключением, идет совсем не так быстро, как хотелось бы нам, эпидемиологам и инфекционистам.
Коронавирус — воздушно-капельная инфекция, она довольно легко передается от человека человеку. Значит, если на ее пути нет барьеров — она будет продолжать распространяться. Тут и сезонный фактор, как показывает опыт южных стран — той же Бразилии, Индии, не работает. То есть это круглогодичная инфекция, в отличие от гриппа.
Но у большинства людей пока нет от нее прививки и у многих уже нет внутренней организации, когда человек выполняет все противоэпидемические правила — снижает социальную активность и контакты, соблюдает дистанцию при общении, носит средства защиты, вот все это, что нам за год уже так надоело.
Поэтому тот, кто все это игнорирует, рано или поздно заболеет. Другого не дано: вирус не спросит разрешения.
То есть вы считаете, что третья волна будет?
Александр Горелов: Да нет пока никакой третьей волны. Мы все еще из первой волны никак не выберемся. Потому что волна — это переход уровня заболеваемости через ноль, а потом новая вспышка — в том числе, как вариант, из-за мутировавшего вируса. У нас пока наблюдался осенний подъем все того же коронавируса, сейчас спад, но до нулевой отметки еще далеко.
Как эпидемиологи строят прогнозы?
Александр Горелов: Эталон оценки — индекс распространения. То есть берется число случаев за 8-14 дней и соотносится с предыдущим периодом. Если меньше единицы — прогноз благоприятен. Значит, эпидемия идет на убыль. Весной у нас было менее 0,7, а потом снова начался рост. Но сейчас такого коэффициента нет пока ни в одном регионе. Вот смотрите: Московская область — 1,21, Москва — 0,93. Так что мы еще далеки от благополучия, отменять ограничения преждевременно.
Для прогноза важно понимать, сколько продержится иммунитет — после болезни или после прививки. Тут много противоречивой информации: шведы только что опубликовали результаты исследования — у переболевших высокий титр антител сохраняется и через 9 месяцев. В то же время ВОЗ сообщила: есть новые данные об угрозе повторных заражений. Как это понять?
Александр Горелов: Через два месяца после инфицирования антитела IgM, которые вырабатываются сразу при вторжении в организм патогена, уже сходят на нет. А IgG, обеспечивающие более длительную защиту, постепенно уходят, начиная с четвертого месяца. Но иммунную защиту обеспечивают не только антитела. Один из важнейших факторов — как формируется T-клеточный иммунитет (так называемые клетки «памяти»). Для некоторых инфекций (кори, полиомиелита) эти клетки памяти после вакцинации остаются на всю жизнь — поэтому для защиты достаточно привиться в детстве.
Но в случае с коронавирусом такого, скорее всего, не будет. Никто пока не знает длительности и напряженности ни естественного, ни поствакцинального иммунитета. Прошло еще слишком мало времени. Пока же актуален совет: носить маски и переболевшим, и привитым. Потому что мы достоверно не знаем, как долго человек остается защищенным и не может ли он остаться носителем инфекции.
Усугубляется ли опасность нового всплеска инфекции появлением мутировавших штаммов?
Александр Горелов: То, что мы наблюдаем сейчас, — изменения затрагивают единичные участки генома вируса, всего несколько из 30 тысяч. Поэтому хотя мы и слышим то и дело о «страшных» мутантах — британском, бразильском, южно-африканском, но надо все же понимать: это все тот же вирус с небольшими изменениями и в геноме, и в свойствах. Сейчас зарегистрировано уже несколько тысяч разновидностей (штаммов) коронавируса. Пока, к счастью, ни один особых опасений у ученых не вызывает. Даже если британский штамм распространяется быстрее, чем исходный, он не стал более агрессивным.
Кстати, из-за того, что изменения затрагивают ничтожную часть генома, вирусологи уверены, что вакцины будут защищать и от новых штаммов тоже.
Но нельзя исключить, что к следующему эпидсезону, когда мутации затронут хотя бы один процент генома вируса, мы получим неприятный сюрприз. И люди вновь окажутся восприимчивы к измененным штаммам так, как это происходит с гриппом. Мы же не случайно вынуждены ежегодно обновлять состав антигриппозных вакцин.
Но и тут у нас уже вполне уверенные позиции. Меняется вирус — меняем антиген в вакцине и получаем актуальный препарат защиты. Вакцина конструируется сейчас так же легко, как игра лего.
Многие сейчас сами делают тест на антитела — хотят выяснить, не болели ли они бессимптомно. А можно ли проверить длительный, тот самый T-иммунитет?
Александр Горелов: Такие тест-системы уже есть. По крайней мере, я знаю о двух — разработанной Роспотребнадзором и ФМБА. Но анализ с их помощью стоит примерно 20-22 тысячи рублей. Вряд ли вы захотите его делать просто ради любопытства. Да это и не нужно: ну, получите вы ответ, а дальше что? Все же это инструментарий для врачей и ученых, исследующих вирус.
И все же почему так дорого?
Александр Горелов: Там применяется сложный и тонкий метод. Это супернаука, такая цена оправдана.
Во всех странах вакцин не хватает, власти решают, кого прививать в первую очередь. У нас прививку может сделать любой взрослый. Из Европы наши сограждане прилетают на время домой, чтобы привиться. Тем не менее по количеству привитых мы уступаем многим странам. Почему?
Александр Горелов: Уникальность ситуации еще и в другом. У нас врач из трех вакцин может выбрать для пациента наиболее подходящую. Записаться и сделать — в основном без проблем. Но у нас, к сожалению, многие вакцинации боятся.
В том же Израиле вакцинация фактически принудительная: хочешь работать — выбора нет. Без «зеленого» паспорта не будут пускать в рестораны, театры, осложнится выезд за границу. Довольно жесткий подход.
У нас же, в соответствии с законом, принуждать никого не имеют права — прививка остается добровольным делом.
Нам говорят, что наши вакцины защищают и от новых мутировавших штаммов. Откуда такая уверенность?
Александр Горелов: При разработке вакцин использовались и вариабельные (склонные к мутированию) участки шипа коронавируса, и консервативные, устойчивые — иммунный ответ вырабатывается и к тем, и к другим, и пока все изменения перекрываются. В Центре «Вектор» проверили, способны ли антитела пациентов, получивших «Спутник» или «ЭпиВакКорону», подавлять британский штамм. Оказалось, да, вакцины против него работают. Что касается третьей вакцины, «КовиВак» — она содержит цельный убитый вирус, соответственно, и иммунный ответ вырабатывается на него целиком, а не на какой-либо фрагмент. Так что от мутантов она тоже защитит.
И все-таки, возможно, страхи перед прививкой оправданы? Вакцины сделали очень быстро, за считаные месяцы. Заключительную фазу испытаний проводят параллельно с массовым применением — это тоже доверия не добавляет.
Александр Горелов: Большинство очень мало знает о вакцинах и вакцинации. Что-то слышали, толком не поняли. У нас, повторю, уже три вакцины. «Спутник» и «ЭпиВакКорона» — инновационные, и классическая — от Института Чумакова.
Первые две были сделаны не с нуля — раньше были разработаны подобные же вакцины против лихорадки Эбола. Так что платформа была готова — ее переориентировали на новый вирус и провели заново клинические испытания. Поэтому так быстро получилось. Что касается третьей, такие вакцины используются уже не первую сотню лет, это самая надежная и проверенная технология сегодня.
Зачем нам так много вакцин, ведь в плюс к трем в разработке еще несколько?
Александр Горелов: Все люди разные. Одно дело — вакцинировать молодого и здорового. И другое — человека с диабетом, артритом, астмой. Если у человека аллергия на компоненты одной вакцины — значит, он сможет получить прививку другим препаратом. Иммунный ответ на разные препараты формируется тоже по-разному. Когда разрабатывали «ЭпиВакКорону», ставилась задача сделать вакцину для наиболее уязвимых групп. У людей старше 70-80 лет так называемый синдром засыпающего иммунитета — для них нужны особые вакцины, с адъювантами, усиливающими эффект. Сейчас по «ЭпиВакКороне» завершили испытания на возрастах 60+. Ожидаем разрешения начинать применять ее у очень пожилых. А «Спутник V» такое разрешение уже получил.
Есть возможность понять, достаточно ли антител после прививки для защиты?
Александр Горелов: Наш институт как раз работает над этой проблемой. По заданию Роспотребнадзора мы проводим исследования, чтобы определить условно защитный титр антител, который позволит не заболеть. Проверяем напряженность и длительность иммунного ответа у людей разных возрастов, разного пола. Но пока никто не может точно сказать, какова длительность иммунного ответа после вакцинации, после болезни.
Кстати, такой активный интерес к вакцинации, как мне кажется, может повлиять и на настроения антипрививочников. Вы не только эпидемиолог, инфекционист, вы детский доктор и знаете, как важно защитить ребенка от инфекций. Как считаете, может, надо и нам действовать жестче, как в Израиле?
Александр Горелов: Думаю, заставлять никого нельзя. Надо объяснять и убеждать. Антипрививочники, кстати, не такие уж глупые люди. Если, допустим, укусила собака — от прививки от бешенства никто не отказывается: понимают, что могут умереть. В эту пандемию многие потеряли родных, знакомых — все это очень близко. Многие говорят: если бы я знал, что так будет, конечно, постарался бы, чтобы моя мама или отец дождались вакцины.
У нас прошлой осенью прошла самая успешная кампания по вакцинации от гриппа — впервые привили 84 млн человек, такого еще не было. Думаю, во многом потому, что люди боялись заболеть сразу двумя инфекциями. И гриппа, посмотрите, у нас практически нет в этом сезоне, хотя по срокам сейчас должен быть его разгар.
Вакцины за год сделали, и это фантастика, если вспомнить прогнозы прошлой весны. А чего нам не хватает, чтобы победить COVID-19?
Александр Горелов: К сожалению, нельзя сказать, что мы уже досконально изучили эту инфекцию. Сначала предполагали, что вирус затрагивает верхние дыхательные пути и легкие. Потом оказалось — страдает сердце, почки, ЖКТ, репродуктивная, эндокринная, нервная системы — практически весь организм.
Сейчас очень волнует постковидный синдром. У трети детей, даже тех, кто болел легко, наблюдается постковидная энцефалопатия. Очевидно, и дальше все больше будем отмечать отдаленных последствий.
Поэтому вакцины — это очень хорошо, но слабое место — до настоящего времени не решен вопрос с противовирусными препаратами, которые подавляли бы развитие вируса в организме. Лекарства за этот год появились, но 100-процентно эффективных нет.
Совет эксперта
Сейчас в соцсетях люди обсуждают прививки, сдают анализы на антитела. Для таких любопытных скажите: какой тест нужен до вакцинации и после, чтобы убедиться, что вакцина сработала?
Александр Горелов: У каждого ситуация своя. Если человек, допустим, перенес COVID-19 легко или бессимптомно — тест на антитела перед прививкой ему делать бессмысленно. Исследования Роспотребнадзора показали: у 17% людей с положительным ПЦР (то есть с выявленным коронавирусом) не было симптомов заболевания и не было антител. Поэтому им можно делать прививку без всяких предварительных тестов.
А если человек перенес COVID-19 и болел тяжело — антитела будут, и наиболее высокий титр как раз у тех, кто тяжело болел. Таким людям спешить с прививкой не надо, они и так защищены. В этой ситуации просто нужно наблюдать. Упадет титр антител — можно сделать вакцину и получить бустерный эффект — иммунный ответ усилится. Если хотите узнать уровень иммунного ответа, оптимально делать тест с 32-го по 45-й день после первой прививки. Но я никого не призываю делать тест обязательно: это же коммерческий анализ, за него нужно платить.
А также
В Гвинее и Конго сейчас вспышка лихорадки Эбола. Насколько опасна эта инфекция для широкого распространения? Вспышки происходят регулярно, мы особенно их не боимся — Африка далеко.
Александр Горелов: Напрасно мы Эбола не боимся. В современном мире инфекция распространяется со скоростью самолета. Нам, возможно, повезло — все же людской трафик из Африки, где главные природные очаги этой лихорадки, невелик. А в Милане, на Неделе высокой моды в конце февраля в прошлом году, было полно китайских туристов, когда страна уже вовсю полыхала от коронавируса. Поэтому, уверяю вас, то, что у нас есть вакцины от лихорадки Эбола, — это здорово, это залог нашей безопасности национальной. Напомню, что у этой инфекции летальность далеко не ковидная — в среднем 50 процентов.
Самый большой террорист — это природа. Ее надо уважать и изучать — эпидемиологам и вирусологам работы хватит всегда.
Между тем
Роспотребнадзор дал разъяснения о том, могут ли отстранить учителя от работы за отказ делать прививку от COVID-19.
— Юридических оснований для этого нет, — сообщили «РГ» в Роспотребнадзоре. — Вакцинация в РФ в настоящее время добровольная для всех граждан, в том числе и работников образовательных организаций.
В ведомстве пояснили: вакцинация от COVID-19 включена не в национальный календарь прививок (как многие думают), а в «календарь профилактических прививок по эпидемическим показаниям». Что важно? Педагоги — все-таки в группе риска. Поэтому они, так же как и врачи, могут привиться от COVID-19 в первую очередь.
Подготовила Ксения Колесникова
